Кузнецов п. Русские художники. Кузнецов Павел Варфоломеевич. Почти вековая жизнь в искусстве - это испытание для художника. Кузнецов, вероятно, владел секретом постоянного обновления. Немалая заслуга здесь и его вечной спутницы, и вдохновительницы Елены М

(1878 – 1968)

Павел Кузнецов – один из самых гармоничных по своему мировосприятию русских художников. Счастливым моментом в его творческом пути стали путешествия в заволжские степи и Среднюю Азию, которые он совершал в течение десятых годов 20 века.

Здесь он открыл новым мир — степи, пустыни, с их бесконечным пространством, прямыми линиями горизонта и высоким куполом неба, простыми людьми, испокон века населяющими эту голую землю, с нешумными стадами овец, верблюдами, с невысокими юртами, так органично вписывающимися в этот тихий пейзаж.

Используя принцип «двойного преображения», Павел Кузнецов изгонял из своих произведений элементы случайности не только из подбора предметов, но и из системы живописно-пластического толкования.

Ритмы склоненных голов и изогнутых фигур объединяют людей с пейзажем, почти не знающим резких контрастирующих взрывов. Цветовая однородность фигур людей и животных, земли и неба, деревьев и трав – всеобщая цветовая гармония мира столь же последовательно выявляет однородность всех его элементов.

Эта гармония в картинах Павла Кузнецова реализуется в очищенном и идеальном виде, и потому имеет отношение не столько к конкретному жизненному явлению, представшему перед взором художника, сколь к картине мира вообще.

Такое чувство всеобщности сопровождает художника почти на всем его творческом пути, лишь под самый конец, скорее волею внешних обстоятельств, уступив место поэзии частного.

Павел Варфоломеевич Кузнецов родился 5 (17) ноября 1878 года в Саратове в семье «живописных и иконописных дел мастера» В.Ф.Кузнецова, у которого он получил первые художественные навыки.

Учился в Рисовальной школе при Саратовском обществе любителей изящных искусств (1891-1896), в Московском училище живописи. Ваяния и зодчества (1897-1904) у А.Е.Архипова, Н.А.Касаткина, Л.О.Пастернака и в мастерской В.А.Серова и К.А.Коровина. За этюды и рисунки был награжден двумя малыми серебряными медалями.

Испытал большое влияние творчества В.Э.Борисова-Мусатова. Вместе со своими друзьями организовал в училище художественное содружество, названное позднее «Голубая Роза».

Сотрудничал с журналами «Искусство», «Золотое руно», путешествовал по России и Западной Европе, выполнил ряд декоративных росписей. Член художественных объединений «Мир искусства» (с 1910), «Свободная эстетика» (1907-1917), «Осенний салон» (с 1906).

В 1908-1912 совершал поездки в киргизские степи, в 1912 посетил Бухару, в 1913 – Ташкент, Самарканд. Впечатления от этих путешествий сформировали стиль и творческие взгляды художника. В 1913-1914 работал над эскизами панно для Казанского вокзала. В 1914-1915 сотрудничал с А.Я.Таировым в Московском Камерном театре.

После революции был Членом Коллегии и Отдела ИЗО Наркомпросса (1918-1924), занимался преподавательской деятельности, совершил множество поездок по стране. Член-учредитель и председатель объединения «4 искусства», заслуженный деятель искусств РСФСР (1929).

Павел Варфоломеевич Кузнецов (5(17) ноября , Саратов - 21 февраля , Москва), российский живописец.

Биография

В 1902 году Кузнецов совместно с К. С. Петровым-Водкиным и П. С. Уткиным взялись за роспись саратовской церкви Казанской Божьей Матери. Находясь на острие художественной мысли того времени (участвуя в деятельности «Мира искусства»), талантливая молодёжь и в церкви попыталась вольно обойтись с канонами, что вызвало взрыв общественного негодования и их росписи были уничтожены.

В 1904 году Кузнецов был одним из организаторов выставки «Алая Роза», а также принял деятельное участие в формировании художественного объединения «Голубая Роза», окончательно определившимся после одноимённой выставки в 1907 году.

Театральные работы

Работал в области театральной декорации. Зарекомендовал себя как самобытный художник театра («Сакунтала» Калидасы в Камерном театре , 1914, постановка А. Я. Таирова).

Выставки

• Париж (1906)
• «Голубая роза» (1907)
• Париж (1923)

Галерея

• Голубой фонтан (темпера, 1905, ГТГ).
• Утро (темпера, 1905, ГТГ).
• Рождение (1906)
• Спящая в кошаре (1911)
• Мираж в степи (темпера, 1912, ГТГ)
• Вечер в степи (темпера, 1912, ГТГ)
• Стрижка овец (1912)
• Дождь в степи (1912)
• Чайхана (1912)
• Натюрморт с японской гравюрой (1912)
• Гадание (1912)
• Птичий базар (1913)
• В храме буддистов (1913)
• Сбор плодов, Азиатский базар (эскизы росписи Казанского вокзала, 1913-1914 гг., неосуществены)
• У источника (1919-1920)
• Узбечка (1920 г.)
• Птичница (начало 1920-х гг.),
• Горная Бухара (серия автолитографий, 1923)
• Туркестан (серия автолитографий, 1923)
• Парижские комедианты (1924-1925)
• Отдых пастухов (секко, 1927, Русский музей)
• Сбор винограда (панно, 1928)
• Крымский колхоз (панно, 1928)
• Портрет скульптора А.Т.Матвеева (1928)
• Мост через реку Зангу (1930)
• Мать (секко, 1930, ГТГ)
• Сортировка хлопка (1931, ГТГ)
• Обработка артикского туфа (1929, ГТГ)
• Пушбол (1931; ГТГ)
• Стрижка баранов (77,5 х 81,5, пастель, темпера, холст, Русский музей)

Наследники

Кузнецов Павел Варфоломеевич (1878-1968)

Природа наделила П. В. Кузнецова блестящим живописным даром и неиссякаемой энергией души. Чувство восторга перед жизнью не покидало художника до глубокой старости. Искусство было для него формой существования.

К изобразительному ремеслу Кузнецов мог приобщиться еще в детстве, в мастерской своего отца-иконописца. Когда художественные наклонности мальчика ясно определились, он поступил в Студию живописи и рисования при Саратовском обществе любителей изящных искусств, где занимался в течение нескольких лет (1891-96) под руководством В. В. Коновалова и Г. П. Сальви-ни-Баракки.

Исключительно важным событием в его жизни стала встреча с В. Э. Борисовым-Мусатовым, оказавшим сильное и благотворное влияние на саратовскую художественную молодежь. В 1897 г. Кузнецов блестяще выдержал экзамены в МУЖВЗ. Учился он прекрасно, выделяясь не только яркостью таланта, но и подлинной страстью к работе. В эти годы Кузнецов находился под обаянием живописного артистизма К. А. Коровина; не менее глубоким было дисциплинирующее воздействие В. А. Серова.

В то же время вокруг Кузнецова сплотилась группа студентов, ставших впоследствии членами известного творческого содружества "Голубая роза". От импрессионизма к символизму - такова основная тенденция, определившая поиски Кузнецова в ранний период творчества. Отдав должное пленэрной живописи, молодой художник стремился обрести язык, который мог бы отобразить не столько впечатления зримого мира, сколько состояние души. На этом пути живопись вплотную сближалась с поэзией и музыкой, как бы испытывая пределы изобразительных возможностей. Среди важных сопутствующих обстоятельств - участие Кузнецова и его друзей в оформлении символистских спектаклей, сотрудничество в символистских журналах.

В 1902 г. Кузнецов с двумя товарищами - К. С. Петровым-Водкиным и П. С. Уткиным - предпринял опыт росписи в саратовской церкви Казанской Божьей Матери. Молодые художники не стесняли себя соблюдением канонов, дав полную волю фантазии. Рискованный эксперимент вызвал бурю общественного негодования, обвинения в кощунстве, - росписи были уничтожены, но для самих художников этот опыт стал важным шагом в поисках новой живописной выразительности.

Ко времени окончания МУЖВЗ (1904) символистская ориентация Кузнецова вполне определилась. Особенное значение приобрели живописные открытия Борисова-Мусатова. Однако равновесие отвлеченного и конкретного, которым отмечены лучшие муса-товские вещи, не свойственно символизму Кузнецова. Плоть зримого мира тает в его картинах, его живописные видения почти ирреальны, сотканы из образов-теней, обозначающих едва уловимые движения души. Излюбленный кузнецовский мотив - фонтан; зрелищем круговорота воды художник был заворожен еще в детстве, и теперь воспоминания об этом воскресают на холстах, варьирующих тему вечного круговорота жизни.

Как и Мусатов, Кузнецов отдает предпочтение темпере, но использует ее декоративные возможности весьма своеобразно, как бы с оглядкой на приемы импрессионизма. Разбеленные оттенки цвета словно стремятся к слиянию в одно целое: едва окрашенный свет - и картина представляется окутанной цветным туманом ("Утро", "Голубой фонтан", обе 1905; "Рождение", 1906, и др.).

Кузнецов рано приобрел известность. Художнику еще не было и тридцати, когда его работы вошли в знаменитую экспозицию русского искусства, устроенную С. П. Дягилевым в Париже (1906). Явный успех повлек за собой избрание Кузнецова членом Осеннего Салона (такой чести удостоились не многие русские художники).

Одним из важнейших событий русской художественной жизни начала века стала выставка "Голубая роза", открытая в Москве весной 1907 г. Будучи одним из инициаторов этой акции, Кузнецов выступил и как художественный лидер всего движения, которое с той поры именуют "голуборозовским". В конце 1900-х гг. художник пережил творческий кризис. Странность его работ подчас становилась болезненной; казалось, он исчерпал себя и не способен оправдать возлагаемых на него надежд. Тем более впечатляющим было возрождение Кузнецова, обратившегося к Востоку.

Решающую роль сыграли странствия художника по заволжским степям, поездки в Бухару, Самарканд, Ташкент. В самом начале 1910-х гг. Кузнецов выступил с картинами "Киргизской сюиты", знаменующей высший расцвет его таланта ("Спящая в кошаре", 1911; "Стрижка овец", "Дождь в степи", "Мираж", "Вечер в степи", все 1912, и др.). С глаз художника будто спала пелена: его колорит, не утрачивая изысканной нюансировки, налился силой контрастов, ритмический узор композиций приобрел выразительнейшую простоту.

Свойственная Кузнецову по природе его дарования созерцательность придает картинам степного цикла чистое поэтическое звучание, лирически-проникновенное и эпически-торжественное. Примыкающая по времени к этим работам "Бухарская серия" ("Чайхана", 1912; "Птичий базар", "В храме буддистов", обе 1913, и др.) демонстрирует усиление декоративных качеств, вызывая театральные ассоциации.

В те же годы Кузнецов пишет ряд натюрмортов, среди них - превосходный "Натюрморт с японской гравюрой" (1912). Растущая известность Кузнецова способствовала расширению его творческой деятельности. Художник был приглашен участвовать в росписи Казанского вокзала в Москве, исполнил эскизы ("Сбор плодов", "Азиатский базар", 1913-14), но они остались неосуществленными. В 1914 г. Кузнецов сотрудничал с А. Я. Таировым в первой постановке Камерного театра - спектакля "Сакунтала" Калидасы, имевшего большой успех. Развивая богатые потенции Кузнецова-декоратора, эти опыты, несомненно, повлияли на его станковую живопись, которая все больше тяготела к стилистике монументального искусства ("Гадание", 1912; "Вечер в степи", 1915; "У источника", 1919- 20; "Узбечка", 1920; "Птичница", начало 1920-х, и др.).

В годы революции Кузнецов работал с огромным энтузиазмом. Он принимал участие в оформлении революционных празднеств, в издании журнала "Путь освобождения", вел педагогическую работу, занимался множеством художественно-организационных проблем. Его энергии хватало на все. В этот период он создает новые вариации восточных мотивов, отмеченные воздействием древнерусской живописи; к числу его лучших произведений относятся великолепные портреты Е. М. Бебутовой (1921-22); тогда же им изданы литографские серии "Туркестан" и "Горная Бухара" (1922-23). Привязанность к избранному кругу сюжетов не исключала живой реакции художника на текущую действительность.

Под впечатлением от поездки в Париж, где в 1923 г. была устроена его выставка (совместно с Бебутовой), Кузнецов написал "Парижских комедиантов" (1924-25); в этой работе присущий ему декоративный лаконизм стиля обернулся неожиданно острой экспрессией. Новые открытия принесли поездки художника в Крым и на Кавказ (1925-29). Насыщенное светом и энергичным движением, пространство его композиций обрело глубину; таковы известные панно "Сбор винограда" и "Крымский колхоз" (оба 1928). В эти годы Кузнецов настойчиво стремился расширить свой сюжетный репертуар, обращаясь к темам труда и спорта.

Пребывание в Армении (1930) вызвало к жизни цикл картин, воплотивших, по словам самого живописца, "коллективный пафос монументального строительства, где люди, машины, животные и природа сливаются в один мощный аккорд". При всей искренности желания откликнуться на социальный заказ Кузнецов не мог вполне удовлетворить ортодоксов новой идеологии, часто подвергавших его жесткой критике за "эстетизм", "формализм" и т. п. Те же обвинения были адресованы другим мастерам объединения "Четыре искусства" (1924-31), членом-учредителем и председателем которого был Кузнецов. Работы, созданные в конце 1920-х - начале 1930-х гг. (в том числе "Портрет скульптора А. Т. Матвеева", 1928; "Мать", "Мост через реку Зан-гу", обе 1930; "Сортировка хлопка", "Пушбол", обе 1931), - последний высокий взлет творчества Кузнецова. Мастеру было суждено намного пережить своих сверстников, но и достигнув преклонных лет, он не утратил страсти к творчеству.

В поздние годы Кузнецов преимущественно занят пейзажем и натюрмортом. И хотя работы последних лет уступают прежним, творческое долголетие Кузнецова нельзя не признать явлением исключительным.

Картины художника

Белая ночь

В степи 1

В степи

Весна в Крыму

Гадание

Дорога в Алупку

Женщина в Бухаре

Женщина с собачкой

Любовь матери

Мираж в степи

Натюрморт «Бухара».

П. Кузнецов. Отдых пастухов. Темпера. 1927

Павел Варфоломеевич Кузнецов художник

Он удивительный колорист…
В. Э. Борисов-Мусатов

Философы рождаются и среди художников. Каждая эпоха знает таких творцов. Они отличаются от других особым видением мира, осмыслением его в категориях: Добро и Зло, Жизнь и Смерть, Любовь и Ненависть, Земля и Космос. Каждый предмет в их произведениях наделен душой, мыслью, разговаривает не только с другими предметами, но и с человеком. Человек для них - частица вечного и бесконечного мироздания.

Один из таких художников-философов Павел Варфоломеевич Кузнецов. Он был нашим современником. Со дня его смерти прошло 48 лет. Со дня рождения - 147.
Художник родился в семье иконописца в Саратове. Город был купеческим. Провинциальный облик его далек от сказки. Но Павел Кузнецов сам творил сказку. Он родился мечтателем и фантазером. Лунными ночами любил ходить на центральную городскую площадь. Там стояли фонтаны, построенные заезжим англичанином. Их тяжеловесные чаши в призрачном желто-голубом свете казались почти воздушными. Из глубины били тонкие перламутровые струи, а сфинксы, украшавшие фонтаны, как бы оживали. Они поворачивали к мальчику свои непроницаемые лица, и он убегал со смешанным чувством восторга и страха…
Если ночи дарили Павлу Кузнецову общение с таинственным, то жаркие летние дни - пестроту и многоцветье реальной жизни. Она приходила в его город вместе с караванами невозмутимых верблюдов и кочевниками в диковинных одеждах. Приносила с собой краски и запахи заволжских степей, чужую речь. Иное течение времени, иные ритмы. Безудержный цвет сочетался с неторопливыми, замедленными движениями людей.
Мечтательный, поэтичный Павел Кузнецов стал живописцем.

В Саратове существовало Общество любителей изящных искусств и при нем Студия живописи и рисования. Это было большой редкостью для провинции того времени. Педагоги В. В. Коновалов и Г. П. Сальвини-Баракки не особенно мучили учеников в классах бесконечными штудиями. Они уводили их на Волгу, в поля и леса. Природа, вспоминал Кузнецов, «…поднимала… на вершины творческого возбуждения».
Девятнадцатилетним юношей Павел приехал в Москву и поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества. С большим интересом посещал он мастерские двух крупнейших художников -
В. Серова и К. Коровина. Учителя были старшими товарищами. Они выставляли свои работы вместе с работами учеников, ездили с ними на этюды.
В столице ему все было интересно - новые выставки, пьесы, поэтические вечера, философские споры, лекции об искусстве, музыке. Многогранно проявляли себя и будущие живописцы.
Кузнецов писал декорации в Большом театре и ставил любительские спектакли. Еще в училище он успел многое. Стал участником нескольких выставок, съездил на Север. В 1906 году отправился в Париж.
Этот всегда жаждущий нового город открыл для себя русское искусство. В его театрах шли русские оперы и балеты, в Салоне показывали иконы, портреты XVIII века, картины современников. Их привез во французскую столицу Кузнецов. Он изучал Париж, а Париж изучал молодых москвичей, и его в том числе. Девять работ живописца заинтересовали французскую прессу. Его признали и одним из немногих русских художников избрали в члены Осеннего Салона.
Не учеником, а известным художником вернулся Павел Кузнецов в родное училище.
Какие же картины позволили говорить о Кузнецове как о мастере со своим видением мира и почерком?
Это серия картин о фонтанах. Вспомнились саратовские ночные впечатления. Симфониями художник называл картины о фонтанах и младенцах: «Утро», «Весна», «Голубой фонтан» и другие.

Они разные, но связаны одним мотивом - Вечной Весны. Нет земли и неба, а только странные, всегда склоненные кущи цветущих деревьев. Они словно обнимают фонтаны. Чаши их всегда полны. В торжественном, замедленном ритме движутся к ним фигуры-тени.
Краски земли и неба, воздуха и воды, перетекая друг в друга, ищут свою цветовую сущность. А пока словно подернуты дымчатой пеленой.
Пытаясь решить для себя вопрос: в чем истоки жизни, художник постоянно варьировал эту тему. Писал одну картину за другой. Но в какой- то момент он понял, что повторяет себя. Чтобы идти вперед, ему нужно было осознать саму жизнь, а не только ее истоки. Привычная обстановка Москвы с ее выставками, встречами, спорами начала тяготить его. В 1908 году художник уехал в киргизские степи. И понял: огромное небо, необозримые пространства, люди со своим жильем, верблюдами и овцами - все говорит о вечности жизни. «Спящая в кошаре», «Мираж в степи», «Стрижка овец»… На новых полотнах уже не прежние фигуры людей, дремлющих в ожидании у чаш фонтанов. Стрижка овец, приготовление пищи, созерцание степных миражей, сон в кошарах и возле них - во всем торжественная замедленность. Мудрость этой жизни в единстве трех миров: человека, природы и животных.
Воплощением земной мудрости для Кузнецова становится женщина - главная героиня его полотен. Именно она исток и центр жизни. У женщин в произведениях Кузнецова нет возраста, одна похожа на другую и повторяется в другой, как травы в степи, листья на степной акации.

Гармонична и открыта жизнь в степи - гармоничен и открыт цвет в картинах Павла Кузнецова. Синий, зеленый, голубой, красный, желтый чередуются друг с другом, повторяются один в другом. Они звучат подобно инструментам большого оркестра.
Художник вернулся в Москву, поразил ее своими степными полотнами и вскоре отправился в Самарканд и Бухару.
Он окончательно понял: все, что увидел в киргизских степях и здесь, «…было одной культурой, одно целое, проникнутое спокойной, созерцательной тайной Востока».
С началом первой мировой войны пришлось забыть о предполагавшейся поездке в Италию и вновь в Бухару. Предстояло иное - сначала работа в протезной мастерской, затем служба в военной канцелярии и, наконец, школа прапорщиков.
В эти годы, когда «…приходилось вооружаться терпением и духовной силой», когда работа изматывала донельзя, а один вид искусственных рук и ног мог заставить забыть о красоте мира, Павел Кузнецов пишет самые радостные, светлые полотна - натюрморты. Ночью, когда уставший художник вставал у мольберта, память щедро отдавала увиденное когда-то. В мастерскую словно врывался яркий солнечный луч. На холстах появляются хрустальные и фарфоровые вазы, восточные ткани и фрукты, кувшины и подносы, зеркала и цветы. Луч касался каждого предмета, и появлялись дыни и яблоки, налитые соком. Хрусталь вспыхивал цветами радуги, а ткани - диковинными узорами.
Но почему с его полотен ушли люди? Почему все пространство на холстах он заполнял только предметами? Они то сходились, словно в хороводе, то спокойно отдыхали на раскинутых тканях, тянулись к пустым домам, отражались в зеркалах и друг в друге. Предметы будто желали отречься от людей, занятых войной, уничтожением себе подобных. Война всегда противоестественна жизненному круговороту. Она была противоестественна жизненной философии Павла Кузнецова, и он протестовал, как мог.
Сразу же после Октябрьской революции художник с головой ушел в общественную работу. Он был одним из тех, кто активно желал созидать новую, пролетарскую культуру. Работал в Комиссии по охране памятников искусства и старины, в комиссиях по национализации частных коллекций, в художественном совете Третьяковской галереи, в коллегии театра.
Спустя одиннадцать лет он возвращается в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, преподает, руководит мастерской. В юношеские годы он писал вместе со своими учителями. Теперь с учениками работает на улицах и площадях Москвы. В день празднования первой годовщины Октябрьской революции на фасаде Малого театра появилось гигантское панно с изображением Степана Разина и его сподвижников. Это было совместное творчество профессора Павла Варфоломеевича Кузнецова и его учеников.
Общественная и педагогическая работа не снизила творческого напряжения мастера. Он памятью вернулся в прошлое. И прошлым опять стал Восток. На его новых полотнах соединились киргизские и бухарские впечатления. Появились знакомые сцены, образы.

Но сейчас воспоминания не держали Павла Кузнецова так остро, как раньше. Пульс новой жизни бился слишком сильно, чтобы художник не почувствовал его. Главным смыслом этой жизни стало созидание. И живописец задумал ряд картин, объединенных темой труда.
В 1923 году Павла Кузнецова командировали в Париж со своей выставкой. Она должна была опровергнуть мнение Запада, будто в России искусство уничтожено. Кузнецов привез во Францию около двухсот работ: живописных, графических, театральных. Это была внушительная выставка, вызвавшая восхищенные отзывы.
Какие же темы волновали художника после возвращения? Прежде всего тема созидания. Работа на полях и виноградниках, на табачных плантациях. Труд пастухов, строителей, нефтяников. Почти до старости ездил Павел Варфоломеевич по стране один и вместе с учениками. Он побывал в крымских и кавказских колхозах, на строительстве Еревана и бакинских нефтепромыслах, на хлопковых полях Средней Азии. Но, работая над новыми полотнами, художник теперь стремился к достоверности и точности натурных впечатлений.
В 1930 году он пишет большую картину «Мать». В ней откристаллизовалась мудрость зрелого художника. Основная тема картины - труд. По огромному полю движется трактор, оставляющий за собой борозды вспаханной земли. Почти все пространство картины занимает фигура матери. Она кормит ребенка. И здесь в который уже раз художник утверждает мысль: женщина - это источник жизни, всего сущего на Земле.
От призрачных женщин у фонтанных чаш, от степных мадонн шел он к этому образу. Еще почти сорок лет прожил Павел Варфоломеевич, много написал картин. Но «Мать» - одна из центральных в его творчестве советского периода.
На пороге старости он мысленно возвращался к своим прежним работам. Размышлял над ними, анализировал, критиковал. К тем, что остались в мастерской, относился особенно придирчиво. Многие переделывал, переписывал. Некоторые уничтожил совсем.
Сказочные фонтаны были рассветом его творческой жизни, киргизские степи - ее днем. Последние же холсты мастера с камерными, немногословными натюрмортами словно струили лучи заходящего солнца. В последний раз скользнув по земле, они скрылись за горизонтом…

Живописец, график, художник театра. Пейзажист, портретист, автор натюрмортов, декоративных панно. Педагог.

Муж Е.М. Бебутовой. Учился в 1891-1897 гг. в Боголюбовском рисовальном училище у В.В. Коновалова, с 1897 по 1903 г. - в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у К.А. Коровина и В.А. Серова. Участник и один из организаторов выставок "Алая роза" (Саратов, 1904) и "Голубая роза" (Москва, 1907). Член объединений "Мир искусства", "Четыре искусства". С начала 1900-х гг. испытал сильное влияние В.Э. Борисова-Мусатова. В дореволюционном творчестве сюжеты для декоративных и символистских картин черпал в красочности Востока ("Мираж в степи", 1912, ГТГ). Впоследствии, сохраняя поэтический строй образов, придает композициям большую динамику и конкретность ("Отдых пастухов", 1927, ГРМ; "Сортировка хлопка", 1931, ГТГ). Помимо философского пейзажа, отдал дань портрету ("Портрет Елены Бебутовой", 1922, ГТГ). Работал в области театрально-декорационной живописи и графики. Его картины имеются также в музеях Астрахани, Барнаула, Владивостока, Казани, Кирова, Костромы, Курска, Новокузнецка, Новосибирска, Омска, Перми, Саратова, Смоленска, Сыктывкара, Хабаровска, Чебоксар, Ярославля, Алматы, Еревана и других.